Академия занимательных наук. Биология. Вопросы
Задавать вопросы могут авторизованные пользователи
Здравствуйте, Анна Семёновна Бабочкина! Скажите, пожалуйста, правда ли, что слюна сибирского кота не вызывает аллергию? Горовая Маша, Беларусь, город Витебск.
Здравствуй Маша! К сожалению, нет таких пород. Любое животное выделяет слюну — именно на зто может быть рекация. Так что надо сдавать пробы и выяснять — на что именно аллергия, потом уже можно будет думать о пимомце. Всего тебе доброго!
Здравствуйте, Анна Семёновна Бабочкина! Скажите, пожалуйста, правда ли, что слюна сибирского кота не вызывает аллергию? Горовая Маша, Беларусь, город Витебск.
ЧМ-2020! Представляем участников: КОТ-Д’ИВУАР
Вратари
Жан-Жак Тизье («Эсперанс» Тунис)
Бубакар Барри («Беверен» Бельгия)
Жерар Гнануан («Монпелье» Франция)
Защитники
Артур Бока («Страсбур» Франция)
Ги Демель («Гамбург» Германия)
Сириль Доморо («Кретей» Франция)
Эмманюэль Эбуэ
Хабиб Коло Туре (оба — «Арсенал» Англия)
Блэз Куасси («Труа» Франция)
Абдулай Мейте («Марсель» Франция)
Марко Зоро («Мессина» Италия)
Полузащитники
Бонавентюр Калу («ПСЖ» Франция)
Канга Акале («Осер» Франция)
Эме Фаз («Нант» Франция)
Кристиан Коффи Ндри («Ле Ман» Франция)
Ньери Яя Туре («Олимпиакос» Греция)
Жиль Япи-Япо («Янг Бойз» Швейцария)
Дидье Зокора («Сент-Этьен» Франция)
Нападающие
Аруна Диндан («Ланс» Франция)
Дидье Дрогба («Челси» Англия)
Абделькадер Кейта («Лилль» Франция)
Бакари Коне («Ницца» Франция)
Аруна Коне (ПСВ Голландия)
Главный тренер: Анри МИШЕЛЬ (Франция)
Большинство российских сладкоежек вряд ли подозревают, что почти каждый день соприкасаются с частичкой Кот-д’Ивуара. 80 — 90 процентов какао-сырья, из которого делается шоколад, производится именно в этом западноафриканском государстве. Поэтому для людей, работающих на кондитерских фабриках России, географические названия Кот-д’Ивуар, Абиджан, Ямусукро отнюдь не чужие. Сам видел, как в одной из телепередач фасовщицы и укладчицы без запинки чеканили труднопроизносимые слова. А затем с тревогой рассуждали о непростой политической ситуации в стране какао-бобов и слоновой кости. «Только бы не случилось очередного переворота», — вздыхали они, опасаясь перебоев в поставках.
Из-за боевых действий (а в последние годы в Кот-д’Ивуаре идет гражданская война, в результате которой страна, по сути, поделена на две части) под угрозой была и поездка «Слонов» в Германию. Дошло до того, что футболисты сборной не так давно выдвинули противоборствующим сторонам ультиматум: если военные действия не прекратятся, они будут бойкотировать чемпионат мира. И угроза по действовала. Пусть на время, но треск автоматов стих. И правительство, и оппозиция не хотят лишать себя возможности увидеть сборную в Германии.
Нестабильное положение в стране однажды уже негативно повлияло на национальную команду В 2020 году ее едва не расформировали. Сразу после неудачного выступления на Кубке Африки футболистов в полном составе забрал из Ганы правительственный самолет и доставил на одну из военных баз в центре страны. Там генерал Гей, глава пришедшей к власти хунты, произнес пламенную речь. Смысл ее сводился к тому, что мы, военные, заставим вас, зажравшихся лодырей, любить родину
После этого команду отправили маршировать по плацу. Двое суток футболистам прививали «гражданскую сознательность», а в случае повторения неудовлетворительных результатов пообещали оставить на полный армейский срок службы, то есть на 18 месяцев. Кадры с марширующими футболистами обошли все французские телеканалы. А в наибольшем шоке пребывали ивуарийские профессионалы, выступающие в Европе. Они уже привыкли к цивилизации и никак не ожидали, что на родине их станут учить жизни столь варварскими методами.
«Слоны» всегда слыли добротной по меркам Черного континента сборной. В 1992 году они даже выиграли Кубок Африки, благодаря фантастической серии послематчевых пенальти — 11:10. Но для выхода в финальную часть чемпионата мира не хватало классных футболистов. Отдельные звезды — скажем, Лоран Поку и Юссуф Фофана — вспыхивали, но только в начале ХXI века в Кот-д’Ивуар появилось целое поколение талантов.
Есть и суперзвезда — Дидье Дрогба. Именно его первым поздравил по мобильному телефону Жозе Моуринью, когда ивуарийцы в драматичной борьбе опередили в отборочном цикле камерунцев. Нападающий «Челси» вполне мог бы усилить любую из сборных, пробившихся в Германию.
То же относится к центральному защитнику Коло Туре, которого четыре года назад «Арсенал» приобрел всего за 200 тысяч долларов благодаря своему селекционеру Лайэму Брэйди. Его лондонский клуб командировал на полгода в Африку с заданием найти сильного защитника. И Брэйди, просмотрев более 200 матчей, обнаружил-таки футболиста, который сейчас стоит уже около 20 миллионов фунтов стерлингов.
Открытием нынешнего евросезона стал другой ивуарийский защитник «Арсенала» Эмманюэль Эбуэ. Этого талантливого парня Арсен Венгер взял из скромного «Беверена» — самой ивуарийской команды Европы. Среди 24 заявленных за бельгийский клуб игроков 17 (!) представляли Кот-д’Ивуар. И Венгер остановился именно на Эбуэ, о возможностях которого лестно отзывался Коло Туре. И в недавнем финале Лиги чемпионов Эбуэ сыграл так, что гений Роналдинью на 90 минут померк в глазах миллионов болельщиков.
Не меньшего внимания заслуживают и другие фигуры. Например, опорный хавбек Дидье Зокора из «Сент-Этьена» — после отлично проведенного сезона во Франции им заинтересовался «МЮ». Или взрывной форвард Аруна Диндан, признанный три года назад лучшим игроком Бельгии, а сейчас штампующий голы в «Лансе». Или один из лидеров «ПСЖ», опытный Бонавентюр Калу в свое время выигрывавший Кубок УЕФА в составе «Фейеноорда». Или левый защитник «Страсбура» Артюр Бока, которого за пушечные удары со штрафных часто называют ивуарийским Роберто Карлосом.
Пожалуй, единственное слабое место сборной — вратарь Жан-Жак Тизье, выступающий в тунисском чемпионате. Но в Африке всегда был дефицит классных голкиперов.
Зато с главным тренером у «Слонов» все в порядке — команду возглавляет известный специалист Анри Мишель. Для него предстоящий чемпионат мира будет четвертым — до этого он работал с Францией (ЧМ-86), Камеруном (ЧМ-94) и Марокко (ЧМ-98).
Футбольные обозреватели в один голос утверждают: если от кого-то из африканских команд и стоит ждать серьезных результатов в Германии, то от сборной Кот-д’Ивуара. Даже несмотря на то, что попала она в «группу смерти».
Главный тренер: Анри МИШЕЛЬ (Франция)
Кошки — самое удивительное животное!
Самый ласковый и нежный зверь 🙂
СОЛОМОН ВЕЛИКИЙ
Когда несколько дней спустя Смиты пришли к чаю с Джеймсом впервые после рождения котят, Соломон набросился на него. Нам бы следовало предвидеть что-нибудь в этом роде. С момента потери усов, которую он явно счел знаком посвящения в рыцари, Соломон сделался невыносимым. Он заявил, что он – Глава Семьи, и нередко приходилось наблюдать, как глава семьи бесславно утаскивается на спине за угол для промывания ушей. Допустить в дом чужого кота значило нарваться на неприятности.
Беда была в том, что пригласить Смитов без Джеймса мы не могли. Они брали его с собой повсюду – и на почту, и на званый чай к священнику. А не то, объясняли они (и мы, сами владельцы сиамского семейства, прекрасно их понимали), а не то он устраивал Содом и Гоморру, а соседи предъявляли претензии.
Держу пари, он предпочел бы тихонечко посидеть дома, знай, что ему угрожает. Прямо-таки опять вижу, как он изящно ступает по дорожке в своей алой шлейке и иногда останавливается понюхать цветок. Саджи поздоровалась с ним у двери. Пожалуй, чуть подозрительно, но Саджи всегда встречала гостей подозрительно, что придавало их визитам куда больше пикантного интереса. Они бок о бок пошли в гостиную, где, сообщила Саджи, ее семейство ну просто горит желанием познакомиться с ним. И я вновь переживаю жуткий момент, когда Соломон, ощетинив свои односторонние усы от ненависти, вылетел из-под стола, выпрямился на все свои шесть дюймов и зашипел на него.
Не успев начаться, наше церемонное деревенское чаепитие превратилось в бедлам. Саджи, вопя, что он Напал на ее Сына, накинулась на Джеймса. Джеймс, который и лапой не пошевельнул, в спор вступать не стал и поспешно ретировался через блюдо с огуречными сандвичами. А Соломон, вне себя от возбуждения, укусил миссис Смит за ногу. Еще долго после того, как Джеймса, дрожащего точно осиновый лист, увезли домой, а мы подмели осколки вазы, прежде стоявшей на окне, Соломон продолжал рассказывать нам про ногу миссис Смит.
– А потом я укусил Джеймса, – распевал он, сидя на кухонном столе, где мы устало резали для них кроличье мясо. – А потом я загнал его на самый верх занавески. А потом я снова его укусил…
Но он выдавал желаемое за действительное. На самом деле Джеймса укусила Саджи. Едва миссис Смит вскрикнула, как Соломон ракетой метнулся под бюро, остальные котята за ним, и следующие двадцать минут мы его не видели, если не считать двух круглых, как шарики, глаз, которые ошарашенно взирали на кавардак и опустошения. Но в этом был весь Соломон. Вдобавок ко всему из него вырос кошачий барон Мюнхгаузен.
Обычно, готовя еду для котят, мы запирали их в прихожей. Как сказал Чарльз в тот день, когда ударил себя ножом по пальцу, чего можно требовать от человека, если четверка пиявками повисает у него на ногах, а Саджи испускает голодный вой у него над ухом? Когда миски ставились на пол и дверь в прихожую открывалась, в нее входили не просто котята, а врывался конный отряд помощников шерифа с Соломоном во главе. Прижав уши, задрав хвосты, они тесной кучей проносились по гостиной, по коридору и в кухню, а по пятам за ними устремлялась в атаку Саджи с таким же энтузиазмом (хотя и чуточку смущенно), как любой из них.
Однажды дверь в сад оказалась открытой, и Соломон, у которого в жизни были лишь две цели – Есть и выбираться Наружу, рассеянно увлек свой отряд во двор и лишь потом спохватился. Проходивший мимо старик Адамс громко восхищался тем, как лихо Соломон затормозил в облаке пыли, повернулся и с громовым ревом повел остальных в атаку на миски. «Этот махонький черныш, – сказал он, – родись он лошадью, вырос бы в отличного гунтера».
Соломон это запомнил. Со временем он таки вообразил себя конем и устроил нам веселую жизнь. А пока он сосредоточивался на том, чтобы быть главой семьи, в чем тоже весьма отличался.
По утрам, когда отряд вырывался из парадной двери и взлетал на сливовое дерево с такой скоростью, что глазам было больно смотреть (половину своего времени они проводили на сливовом дереве, следя сквозь листву за ни о чем не подозревающими прохожими, а вторую – сидели на подоконнике в прихожей, прижав носы к стеклу, горько жалуясь, что Вот Сейчас мимо проходит кто-то интересный, а они его Не Увидели!), именно Соломон всегда мчался впереди, вопя, что Сегодня Утром он первый залезет на Самую Макушку. И всегда именно Соломон после первого прыжка, достаточного, чтобы перемахнуть через крышу, повисал на стволе футах в двух над землей и отчаянно требовал, чтобы мы Побыстрее Его Сняли, у него Голова Кружится.
Единственный раз, когда он все-таки оказался на макушке (мы решили, что его вознесли туда остальные карабкавшиеся следом котята), он пришел в такое неистовое волнение, что, увидев приближающегося священника, свалился ему на голову. Ни он, ни священник не пострадали, хотя последний побагровел и – впервые за наше знакомство – чуть было не помянул черта, ограничившись, правда, замечанием, что если уж нам понадобилось дать ему библейское имя, так почему мы не назвали его Вельзевулом? И с тех пор он, когда шел навестить нас, всегда останавливался на почтительном расстоянии и оглядывал сливу, прежде чем открыть калитку. Но он мог бы не тревожиться. Соломон не повторил своего подвига. Наш маленький мечтатель с коричневой мордочкой, хотя и будил весь дом в пять утра, требуя, чтобы его поскорее выпустили – он чувствует, что на Этот Раз у него получится, – не способен был залезть туда даже за самой соблазнительной приманкой.
Мы непрерывно спасали его откуда-то или от чего-то. Если не со сливы, так с четвертой перекладины ворот из пяти перекладин, выходивших на дорогу. Саджи, обожавшая покрасоваться, постоянно подстрекала свое потомство забираться на самый верх с явной целью предложить людям, идущим через лес, умилительную картину Мать с Котятами На Верху Калитки.
Картина и впрямь была бы эффектной, если бы Соломон мог забраться туда. Однако, когда появлялись люди, Соломон, оскорбленно стеная, находился на предпоследней перекладине, безнадежно там застряв, а Саджи, вместо того чтобы, как планировалось, ухмыльнуться им, скромно сощурив глаза, в окружении симпатичных котят, лежала, растянувшись, на животе и отчаянно пыталась подцепить его лапой.
Соломон никогда не терзался из-за того, что ему не удавалось забраться на сливу, но по какой-то непонятной психологической причине фиаско с воротами больно ранило его самолюбие. В конце концов он стал их чураться. Когда остальные котята с воплями восторга взбирались по столбу и начинали, точно канатоходцы, прогуливаться по верхней перекладине, держа свои нелепые хвостишки вертикально, как миниатюрные флагштоки, и возбужденно повизгивая, чуть кто-то соскальзывал и опасно повисал на одной лапе, Соломон удалялся в гордом одиночестве и садился на кизильник.
Это был стелющийся кизильник – он рос у стенки угольного сарая, достигая в высоту аж трех футов, и просто сердце надрывалось при виде Соломона, который восседал на нем, пытаясь придать себе вид покорителя Эвереста. Даже остальные котята его жалели. Однажды, когда Саджи испустила свой трубный клич, призывая их живописно расположиться на воротах, они дружно направились к кизильнику, где уже пребывал Соломон. К несчастью, Соломон их не ожидал, свалился и растянул сухожилие на лапе. Чтобы ни случилось, он всегда оказывался в проигрыше.
Единственно, чем он безусловно превосходил их (не считая самых больших лап и самого большого аппетита), так это голосом. Конечно, и у них, как у всех сиамских кошек, голоса были ничего себе. Даже кошечка, куда более тихая, чем ее братцы, и склонная предаваться безмолвным медитациям на занавесочном карнизе, иногда пугала наших гостей, испустив надтреснутым сопрано протяжное «Уооооо», если ее осеняла особенно глубокая мысль.
Но Соломон еще котенком мог бы по силе голоса потягаться с лягушкой-быком. И говорил он без умолку. Иногда мы слышали, как он болтает в самые глухие часы ночи. Когда мы отправлялись посмотреть, не случилось ли чего (мы никогда не оставляли без внимания ночные звуки с тех пор, как обнаружили Блондена за дверью, вознамерившегося удушиться под подкладкой рукава пиджака), и всякий раз трое других котят мирно похрапывали, точно беленькие ангелочки, Саджи лежала на боку, приоткрыв один глаз, и, видимо, от души желала ему провалиться в тартарары, а Соломон, сидя в корзинке, беседовал с пауком.
Соломон любил пауков. Если ему попадался слишком старый или немощный, неспособный убежать, он съедал его шумно, с открытым ртом (привычку эту он унаследовал от Саджи), одновременно беседуя и одобрительно чавкая. Потребовалось некоторое время, чтобы установить, кто из котят, поглощая кроличье мясо, время от времени издает экстазное «Вухухууу!» точно маленький товарный поезд в Скалистых горах, но в конце концов им оказался опять-таки Соломон.
Он обладал своим особым словарем, который ради собственного блага мы быстро научились понимать. Когда в дверь гостиной просовывалась темная голова и испускала негромкое, но настойчивое «вуууу», этим мы и наши гости оповещались, что земля в ящике грязная и, хотя он просит извинение за свое вторжение, ее надо немедленно сменить. Соломон не любил грязной земли в ящике. Хриплое «уааооо», сопровождаемое стуком, доносившимся из кухни, где он мужественно пытался открыть дверь кладовки, означало, что ему хочется есть. Громкие протяжные стенания откуда-то с холма за коттеджем указывали, что Соломон, с шумом и помпой отправившись с остальными как Глава Семьи, опять отстал и хочет, чтобы его спасли. Не разговаривал он, только когда сосал Саджи, – стоило ему открыть рот, и он лишался своего места. А потому в такие моменты он взамен крутил своими огромными ушами, словно собираясь взлететь.
Разумеется, Соломон не был единственным котенком с характером среди детей Саджи. Но он был единственным силпойнтом, мы собирались оставить его себе, а потому, естественно, обращали на него больше внимания. Его два голубых братца уже выбрали себе карьеру: они нацеливались стать специалистами по вольной борьбе. Эти двое были настолько похожи, что даже мы не умели их различать, пока в один прекрасный день Соломон не укусил Саджи за хвост, а тогда она с досады решила, что он больше не ее любимый котенок, и отгрызла усы у одного из них. И они были неразлучны, хотя их взаимная привязанность отличалась своеобразием, чего, впрочем, и следовало ожидать от детей такой матери, как Саджи. Они никогда не сидели, уютно прижавшись друг к другу наподобие котят, украшающих рождественские открытки. Нет, они вечно сплетались в тесных объятиях, стараясь вышибить дух друг из друга.
Их сестричка тоже выбрала себе карьеру. Она собиралась стать сиамкой-вамп и уже сейчас старательно обольщала для практики Чарльза и Сидни – парня, помогавшего в саду. По вечерам она надолго устраивалась на коленях Чарльза, смотрела на его лицо полузакрытыми глазами и трепетала от страсти, когда он поглядывал на нее.
По субботам и воскресеньям, когда Сидни косил траву или окучивал картошку, она с неумолимой решимостью томно повисала у него на шее, вдвое снижая производительность его труда, за который он получал в час три шиллинга шесть пенсов. Она вела с ними обоими долгие интимные разговоры, которые сразу обрывались, стоило появиться мне, а когда я упоминала в той или иной связи о грядущей продаже котят, Чарли и Сидни смотрели на меня как на Горгону, пока их подружка прихорашивалась на заднем плане. Впрочем, оставалось еще несколько недель до того, как вопрос о их продаже всерьез встал бы на повестку дня. А тем временем с облегчением, к которому с моей стороны примешивалось немало дурных предчувствий, мы готовились на Троицу уехать из дома. Предчувствия объяснялись тем, что после рокового чаепития просить Смитов приютить их нам не хотелось и мы зарезервировали Саджи и котятам место в приемнике, где она спаривалась. Он специализировался исключительно на сиамских кошках: там они получат собственный домик и обширную личную территорию для прогулок. Несомненно, им там будет хорошо. Единственное «но» заключалось в том, что до приемника от нас сорок миль.
Это меня тревожило. Настолько тревожило, что всю предыдущую неделю я просыпалась на заре в холодном поту от одной только мысли о предстоящей поездке. Чарльз, разумеется, сохранял обычный оптимизм. Кто-то рассказал ему, что для кошек существуют транквилизаторы, и он обещал взять что-нибудь подходящее у ветеринара. Саджи он даст его сам. Котята поедут в корзинке, а Саджи всю дорогу до Холстока мирно продремлет у меня на коленях. Проще простого.
Наверное, так оно и было бы, запасись он транквилизатором для слона. Бесспорно, первые двадцать минут мы ехали в блаженном покое: Саджи сонно поглядывала через мое плечо на проносящиеся мимо деревья, а сзади доносилась лишь легкая возня. Затем действие транквилизатора кончилось, и все вернулось на круги своя. Сумасшедший дом. И с лихвой. Саджи носилась по машине как борзая, вопия, что не только ее Похитили, но еще и Одурманили, и где, где ее обожаемые детки? Чарльз кричал: Да хватай же ее во имя всего святого, не то мы разобьемся!» Котятки упоенно присоединились к общему веселью, прижали мордочки к отверстиям и орали, что они здесь, здесь, мамочка! А я тихонько подвывала.
Как мы доехали, понятия не имею. Попробовали сбросить скорость – никакого толку, только у прохожих появилось больше времени таращить глаза. Попробовали прибавить скорости – и Саджи истерически метнулась под педаль сцепления, чуть не отправив нас всех на тот свет. Мы посадили ее в корзину к котятам, надеясь, что они приведут ее в себя, – и через пятьдесят ярдов должны были снова остановиться и вытащить ее из корзины, пока она их не передавила. Затем, едва мы завершили эту операцию и привязали корзину на место, как раздался оглушительный вопль —Соломон просунул свою большую глупую башку в отверстие и повис, задыхаясь и визжа от ужаса, а его голова торчала наружу точно охотничий трофей на стене.
Это была одна из самых страшных минут в моей жизни. Даже Чарльз словно обезумел. Выпрыгнул из машины, захлопнув дверцу, чтобы Саджи не выскочила следом за ним, и начал торопливо выворачивать на траву содержимое своих карманов. В ответ на мой вопрос, что с ним, он крикнул, что ищет перочинный ножик.
– Есть только один способ спасти Соломона – расширить отверстие!
– И убить его, – крикнула я. – Между шеей Соломона и краем отверстия и пчелиного жала не просунуть, не то что лезвие ножика! Вот посмотри.
Я протянула руку, чтобы продемонстрировать, как крепко Соломон застрял, – и Соломон тотчас прокусил мне палец до кости. «Ну, – подумала я, – если у него хватает сил на это, так он выдержит и то, что я сейчас сделаю!» Я прижала ладонь к его мордочке, зажмурилась и надавила. Раздался звук, словно кто-то всасывал воздух, Соломон успел, на счастье, укусить еще один палец, и его головка провалилась внутрь, как пробка в бутылку.
И мы покатили дальше. Дантов Ад на колесах. Роковое отверстие заткнуто шарфом, моя рука замотана полотенцем, а Саджи, причина всего, кружит и кружит по машине, как юла. В Гладстонбери мы нашли лавку, где продавались корзины, купили самую большую с крышкой и засадили в нее Саджи. Теперь она хотя бы лишилась возможности прыгать на нас и на педали, зато всю свою энергию начала расходовать на вопли.
Мы не чаяли добраться до Холсток живыми. И изумились еще больше, когда все-таки добрались до питомника и открыли корзины. Из одной грациозно вышла Саджи, безмятежно-спокойная, и испустила приветственный крик. Из другой вывалились четыре игривых котенка, ничуть не утомленных дорогой, и первым вывалился Соломон, а мы-то опасались, что он сляжет!
Когда мы попрощались с ними, они ползали вверх-вниз по сетке своего вольера, словно гусеницы. Однако мы договорились позвонить вечером в питомник, чтобы узнать, как они себя чувствуют. Чарльз опасался, что они просто ошеломлены и последствия шока скажутся позднее. Когда после ужина я услышала, как он позвонил миссис Фрэнсис, а затем испустил стон, то решила, что его предчувствия сбылись. Однако, положив трубку, он заверил меня, что все в полном порядке.
– Просто Саджи разглядела Рикки в другом конце питомника и принялась приветствовать его во весь голос, а котята, – добавил он мрачно, – нас подвели: им так понравился их уютный, блистающий чистотой ящик с землей, что они улеглись в нем спать.
Единственно, чем он безусловно превосходил их (не считая самых больших лап и самого большого аппетита), так это голосом. Конечно, и у них, как у всех сиамских кошек, голоса были ничего себе. Даже кошечка, куда более тихая, чем ее братцы, и склонная предаваться безмолвным медитациям на занавесочном карнизе, иногда пугала наших гостей, испустив надтреснутым сопрано протяжное «Уооооо», если ее осеняла особенно глубокая мысль.
Поюушные Кот
Выставляем понравившиеся цитаты!
— ленты друзей
MaXik O владелец
Pюю владелец
saikdsf
9090909090
Somewhere near but not yours
vанильна.я
Mizerikordia
Бpук.IпЭрсикI.
loving only him
46 дней назад Kristinati
48 дней назад Anthrace
219 дней назад рыцарь с отклонением
327 дней назад Вaнда
371 день назад Погибели Солдат
446 дней назад DrADDEROL
473 дня назад Химическая боль.
569 дней назад The Heir of Slytherin
678 дней назад Kot Ucheniy
А моя подруга на меня плюет, но без неё мне плохо, пусть она меня предаёт, но я её люблю сильно. Из-за.
RE: Статистика: мужчины занимаются.
С рукой друга
RE: Я кота научила команде «НЕ.
:-D :-D
RE: Забегает в автобус маньяк и.
:-D
RE: у кого-то внутри — вселенная, у.
угу_)
RE: Я кота научила команде «НЕ.
:-D :-D
Поюушные Кот
Мария, Мирабела / Maria, Mirabela
Год выпуска: 1981
Страна: СССР, Румыния
Жанр: Анимационный фильм
Продолжительность: 01:05:08
Перевод: Профессиональный (дублированный)
Режиссёр: Ион Попеску Гопо /Ion Popescu-Gopo
В ролях: Джилда Манолеску, Меди Маринеску, Ингрид Челия, Ион Попеску-Гопо, Анда Калугарену, Михай Константинеску, Александрина Халич, Паула Радулеску, Адриан Стефанеску
Роли дублировали: Мария Виноградова, Людмила Гнилова, Наталья Гурзо, Рогволд Суховерко, Клара Румянова, Александр Воеводин, Георгий Вицин, Алина Покровская
Музыкальная сказка по произведению И. Крянгэ.
Это «чудесный-расчудесный» фильм с прекрасной музыкой, в котором мультипликационные герои «играют» наравне с живыми актёрами.
Лягушонок Кваки сказал неправду (по незнанию) — и вода вокруг его лапок заледенела. Бабочка Амидэ не может научиться летать. А у светлячка Скипирича постоянно загораются его башмачки, когда он пытается светить. Две девочки-сестрички — Мария и Мирабела решают помочь бедолагам. Для этого надо попасть к доброй Лесной Фее, живущей в заколдованном лесу. Как ни страшно было сестрёнкам, но они всё-таки отправились в путешествие. Самые большие чудеса в этом волшебном приключении происходят безо всякой волшебной палочки, а лишь при помощи дружбы, любви и доброты
———————- ———————-
Мария, Мирабела / Maria, Mirabela